скрытый текст
Для меня, наблюдателя из сытого свободами да правами Запада, то, что творится на Украине, — дикость. Умирать, убивать, воевать за свободу? В сердце Европы, в 2014 году?
Мне и дико, и стыдно. Стыдно, потому что Европа способствовала этой войне. Сначала стратеги из ЕС придумали «Восточное партнерство», чтобы привлечь к себе бывшие республики СССР. При этом плюнули на Россию, страну, которую брюссельские комиссары называли своим «основным партнером». Несмотря на то что на Украине живут больше 8 миллионов этнических русских.
ЕС начал «Восточное партнерство» в 2008 году. С 2010 года имел дело с Януковичем, который на глазах у евросоюзных наблюдателей превращал слабую и коррумпированную украинскую демократию в архикоррумпированную бандитскую полудиктатуру. Те как будто ничего не замечали, но ребром поставили вопрос: или мы с Договором об ассоциации — или Путин с Таможенным союзом. И никаких совместных переговоров с Москвой по этому поводу!
В Москве такую дипломатию восприняли как сигнал: Запад потихоньку возобновляет «холодную войну» — сначала украинская ассоциация с Европой, потом вступление Украины в ЕС, а следом уже эшелон противоракетной обороны США под Сумами...
Ясно, что в такой ситуации Россия сделала все, чтобы помешать планам Брюсселя. И получилось. Невеста по имени Виктор Федорович с издевкой бросила своего западного воздыхателя и запрыгнула на колени настоящего русского, отлично платящего мужика. А неудачливые евроухажеры из-за угла продолжают махать предмету своих эротических фантазий ручками: «Ждем тебя, Виктор Федорович, ждем, ты только вернись!»
У Януковича были совершенно другие планы: Майдан разгоняли, штурмовали, заработали снайперы — но ничего: «Ждем тебя, Виктор Федорович!». Лишь на прошлой неделе Европарламент заговорил о санкциях, точнее — о возможности санкций. Хватило бы у них мужества после первого кровавого избиения Майдана в конце ноября «заморозить» визы и банковские счета лидеров режима, его спонсоров-олигархов — и Майдан уже опустел бы. Как и резиденция Януковича. Но евробюрократам мужества не хватает.
Однако у Европы есть другое преимущество: она — свободна. Этому радуются уже несколько поколений европейских народов. К этому же стремятся украинцы: к политической свободе и гражданским правам. На Майдан вышли не за деньги, не по приказу начальства. А за свободу.
Как известно, в Москве свобода не аргумент. Российский телезритель видит Майдан как сборище бандеровцев, расистов, фашистов и маньяков (энтэвэшники появились там на днях с сыном Чикатило). Российский телезритель слышит, но уже не видит (кадров-то нет), что на Майдане все ходят с псевдосвастикой, что везде висят ультраправые и антисемитские лозунги. Хотя самый «расистский» лозунг, который я видел на Майдане: «Мы с русскими по крови — братство. Но никогда — по братству рабства»...
И, простите, не надо тут о двойных стандартах, о том, что, мол, на самом Западе полиция таких экстремистов-радикалов уже давно «закрыла бы». Простите, но власти в Европе не нанимают полупрофессиональных бандюг, чтобы выбивать демонстрантам и журналистам зубы, не нанимают профессиональных головорезов, чтобы похищать, пытать и убивать самых активных оппозиционеров.
На Западе радикалы не выходят на улицу в количестве четырехсот тысяч человек, не ждут два месяца ответа властей, пока начинают бросать первые булыжники. Западных радикалов редко больше пятисот человек, но им не нужно и получаса, чтобы превратить центральную улицу города в поле сражения, на котором ни одна машина, ни одна витрина не остается целой.
А на Майдане? Ни одного окна ни в одном кафе не выбито — наоборот, в декабре там открылась большая пиццерия.
Понятно, что Великой России неприятно, когда в городе, где когда-то родилась Киевская Русь, сотни тысяч людей скандируют лозунги, общий смысл которых я услышал на улице Грушевского из уст десятиклассника. Одного из немногих, кто не носил шлем: «У нас не так, как в России, мы хотя бы боремся за свободу».
Аркадий Бабченко, русский писатель и ветеран двух чеченских войн, определил Майдан как «территорию воли». Казачья Сечь никого не хочет слушаться, кроме своего гетмана, которого вчера выбрала, но уже завтра может прогнать. Скинхедов здесь нет, зато среди молодежи в моде казачьи прически с плетеными хвостиками. Есть партия «Свобода» и ее лидер Олег Тягнибок, который патологически любит ругать одновременно «немецких и российских оккупантов», последних обзывать «москалями», а евреев — «жидвой». Но и Тягнибока на Майдане не любят. Активисты-студенты его обзывают «наци», а более взрослые ветераны-«афганцы» уверены, что Тягнибок и его партия — продажные предатели, которые сотрудничают с силовиками Януковича.
Вообще профессиональным лидерам здесь не верят. Есть уважение к Виталию Кличко, но доверие к нему примерно такое же, как в России к Алле Пугачевой. Есть «Правый сектор», организационная «крыша» радикальной молодежи. У них на сайте действительно висят фотки футболок со стилизованной свастикой. И в реальной жизни они не очень вежливые ребята. Один из их лидеров бесил меня тем, что на мои вопросы по-русски упорно отвечал на каком-то странном украинском. Объяснил это так: «Я из Днепропетровской области, 17 лет говорил только по-русски, а потом стал украинским националистом и принципиально говорю только по-украински». Но от фашизма категорически открестился: настаивал на том, что среди них есть и армяне, и азербайджанцы и что настоящий националист не может быть расистом.
Я провел на Майдане больше недели, общался в основном с простыми повстанцами.
С футбольным хулиганом, который «на гражданке» работал переводчиком со шведского языка, дружит с фанатами московского ЦСКА и который не хочет прощать «Беркуту» белорусского и армянского ребят, убитых на улице Грушевского. Вспоминает первый день столкновений: беркутовец столкнул парня с высокой колоннады и показал его товарищам неприличный жест. Парень потом умер в больнице. «В политике я не силен, — говорит он, — я радикален действиями».
Или с активистом Украинской национальной ассамблеи, который до Майдана работал социальным педагогом. «Национализм — это рецепт, а все зависит от повара, — говорит он. — Можно по одному и тому же рецепту приготовить полезное блюдо типа шведского социализма или помои для унитаза типа третьего рейха Гитлера».
Они — фашисты?
У меня есть свой многолетний постсоветский и одновременно сугубо немецкий опыт. Люди, которым нравятся арийцы и не нравятся «негры», толкуют об этом с удовольствием. В Бибиреве или в Твери, в любой тусовке их глаза сияют от удовольствия, когда они узнают, откуда я.
«Немец? Великий народ! Какой был великий рейх! Какие автобаны! Какой порядок! Какие воины!» На Майдане таких слов я ни от кого не слышал. А один мужик на Грушевского посмотрел на меня с укором: «Почему ваша Меркель нам не помогает?».
Союз еврейских женщин Киева написал открытое письмо Януковичу с жалобой на антисемитизм. Но не Майдана, а «Беркута», сотрудников которого российские государственные СМИ подают как защитников порядка и мирных жителей. Почему евреи пожаловались? Зайдите на страничку «Беркута» в Фейсбуке. Я никогда не видел так много свастики в связке с еврейскими звездами. Основной лозунг: «Там, на Майдане, — одни фашисты, а жиды им платят».
Народ, с которым я общался на Майдане, не обзывает Януковича «жидом», не жалуется на то, что в Кремле «сидят одни евреи». Не жалуется на «чурок» (как сказали мне на Майдане крымские татары, в Киеве вообще не пользуются такими словами). А там, где нет «чурок», нет «жидов» — поверьте мне, там и нет фашизма.
Многое из того, что я слышал на Майдане, мне говорили в селах Харьковской области еще полтора года назад. Там тоже ругают Януковича за то, что его сын, по специальности зубной врач, в течение одного года стал долларовым миллиардером. Жалуются, что олигархи выбирают себе любое успешное предприятие и отнимают его у хозяина с помощью угроз или уголовных дел. Возмущаются, что у них в райцентре начальник милиции, будучи беспробудно пьяным, в течение последних лет задавил пять человек — а никто его не трогает. Короче, украинцы возмущаются тем же, чем и русские. Только они так дальше жить не хотят.
Это фашизм?
Дело уже давно не в Евросоюзе. И ни в какой не «русофобии». Дело в достаточно интимной разборке между украинским народом и Россией как образом жизни. Проблема Москвы не в том, что Запад может ее перехитрить на Украине. А в том, что она как «глава семьи», как политэкономическая модель большинству украинцев несимпатична.
На Майдане каждый час поют украинский гимн, текст которого знают все:
...Душу й тіло ми положим за нашу свободу
І покажемо, що ми, браття, козацького роду.
Украинский я знаю плохо, но я их понимаю. И по-человечески им завидую.
К сожалению, в Киеве возобновились кровавые столкновения. И я не знаю чем они закончатся. Но свободу у майдановских украинцев уже не отнимешь. Они определились: «Наше дело правое. Победа будет за нами»
765
25
0
0
